Реинкарнация.
Солнце светило сегодня с какой-то удвоенной силой. И норовило попасть прямо в левый глаз. «Поднимай свою задницу!» – так и орало беззвучно оно.
И через пять минут к нему присоединился будильник. Ультразвуковой зумм вгрызался в мозг прямо через барабанную перепонку. Винтер мысленно поискал разрывную гранату и так же мысленно запульнул в дальний угол комнаты, откуда, настроенный индивидуально на его голову, высверливал мозг, чёртов будильник.
«Открой глаза, зайка и подними свою красивую задницу. А потом вышвырни это прямо со своего энцетого этажа на голову тому, кто придумал утра»! Глаза не разлеплялись. А по лицу всё так же нагло ползали солнечные лучи до щекотки. Вин хотел протянуть руку, но…
«Что за чёрт!? Отлежал себе всю руку»! Вторая тоже не слушалась. И тут зачесался бок. Просто жуть, как зачесался. А потом второй, и живот. Так всегда бывает, когда не можешь почесать.
Открыв глаза, Винтер уставился в потолок. «Ширнуться и вымыться. Почесаться, ещё раз почесаться и ещё раз, а потом, вымыться бы тебе - ёжик! Нет, почесаться. Ширнуться и вымыться»!
Мысли побежали, обгоняя одна другую. Руки не работали, ноги тоже. Вин попытался повернуть шею и осмотреться. Но эффекта не было. Глаза тупо пялились в потолок. Чесалось уже везде. «Подняться. Почесаться. Ширнуться. Вымыться. Подняться. Подняться»!
Паника накрывала набегающим цунами. « Вот оно. Вот. Предупреждали ж, при длительных инъекциях побочные эффекты! Парализовало! Насовсем»?!
Винтер оглядел потолок слева направо, затем справа налево, потом вдоль и поперёк.
«Помогите! Помогите кто-нибудь»!
Непослушный язык камнем пропечатался во рту. «Парализовало. Всего»!
Собака-солнечный луч, попал в правый глаз и медленно пополз по глазному яблоку. Вин закрыл глаз, открыл. Снова закрыл. « Нет, не всего»! Уставился в поток и опять прополз его справа налево и обратно.
- Винтер, вставай! Я тебе там ванну…
«Кто это?! С кем я вчера? Где я вчера. Кто ты? Ну, давай, подойди, ну»!
- Вин! Вии-ин!!
Голос раздавался откуда-то сверху и справа. Винтер косил «лиловым» глазом, но, ни хрена не видел. «Помоги мне! Иди сюда»!
- Вин! Что с тобой!?
Голос метнулся ещё дальше вправо. На миг показалось, что в комнате кроме них двоих есть ещё один Винтер, и он, как раз, где-то там залежался в правом углу. Возможно, закатился ненароком. Происходило что-то совсем странное.
- Вин!
«Ну»!
- Вин! Вин!
«Ну! Ну»!
- Винтер, ты что…это..того!? Помер!?
«Час от часу не легче! Что за жмурки-пряталки! Чего того? Здесь я! Может, он слепой? Где я помог подцепить слепого?…и тупой. Где я мог подцепить тупого слепого»?!
Вспомнить ему не дали. Поток поплыл в правую сторону, и Вин понял, что его несут. Как-то странно несут. Звук скребущего по полу предмета перекрыл даже не унимающийся индивидуальный будильник. Затем показалось лиц…задница. Она нависла прямо перед глазами, одетая в красные боксёры. Нависла, как-то подозрительно замерев, в нескольких сантиметрах.
«Эй, эй! Где я мог подцепить тупого слепого шутника!? Не ширяться, всё, не ширяться больше. Пусть всё, как у людей. Не ширяться! Переживу я раз в месяц этот гон. Переживу. Не ширяться»!
-Винтер!
Взвыла задница с другой своей стороны.
- Я сейчас, я за помощью!
Фигура дёрнулась в сторону. Потолок качнулся, набирая скорость, полетел тоже куда-то в сторону, показывая теперь край соединения со стеной, затем простенький узор на обоях и наконец, пластиковый плинтус. Звук упавшего деревянного предмета своей силой выбил все оставшиеся мозги. Вин зажмурился. Тонкая вибрация прошла по телу.
- Я сейчас!
Приоткрыв один глаз, он увидел удаляющиеся голые пятки. Мерный звук пневматически закрывающейся двери. Винтер открыл второй глаз. Перед носом, всего в каких-то трёх четырёх метрах, обрело очертание зеркало, тянущееся от пола до потолка. В нём отразилась кровать. Смятые простыни покорно покоились под лежащим на них телом. Зрачки цепко уцепились за кончики свесившихся пальцев. Побежали по ним вверх прямо по руке. Выше, выше, до плеча, на шею. Выше до подбородка, выше…и замерли, собирая куски целого воедино.
Тело на кровати было до боли знакомым. А лицо - и того паче. Каждое утро он чистил ему зубы и брил щетину, дёргал, время от времени, нагло выскочивший на свет волосок из ноздри, чесал непослушные волосы, и впрыскивал в яремную жилу на шее тёмно зелёную жидкость.
«Я сегодня ещё и не ширнулся». Мысль автоматически проскочила через черепную коробку, после мазнувшего по шее взгляда. Зрачки плавно перекачивали на инъекционный пистолет, лежащий на краю прикроватного столика.
« Что же это!? Как же это! Кто же это…я»….
Винтер вдумчиво и осознанно уставился в зеркало, изучая отражение. Кровать с телом, прикроватный стоик. Тапки под кроватью. Валяющийся неподалёку табурет. Всё.
- Вот. Сюда. Пожалуйста. Сюда! Я в душе был, я вернулся, а он не дышит!
- Не дышит, говорите?
Голоса прервали начинающуюся цепочку рассуждений.
- Вот сюда, док!
В зеркале отразились две мужские фигуры. Одна в банном халате другая в футболке и шортах. Второй переложил небольшой кофр из руки в руку. Затем поставил на кровать. Склонился над телом.
«Чего, чего там с ним…со мной…с?! Я ж здесь»!
- Дело дрянь, молодой человек. Подайте-ка табуреточку. Сейчас заполним бумаги и, увы и ах...
«Что! Что, увы»!
Зеркало дернулось, поплыло вверх, затем снова показался потолок. Он рьяно задвигался теперь влево. И замер. Задница в льняных шортах приближалась с космической скоростью.
«Нет, нет, нет, нет, нет! Что это, нет, нет! Куда»!
Свет померк в глазах. Ткань шершаво прошлась и остановилась, лишая оставшегося на задворках разума.
- Ну, вот. Теперь вы, или я должны сообщить в полицию…
Забрезжило и наконец, «рассвело». Лен снова удалялся.
- Ой! Чёрт! Что это у вас табуреты с занозами что ли!?
Рука рьяно подрала льняную задницу, поцарапала по ткани, подцепила и вынула тонкую, но достаточно длинную впившуюся щепку.
«Звиняйте, не успел с утра побриться».
Провожая взглядом докторскую задницу, Винтер ошалело уставился в потолок…деревянное тело ощерилось щепками…